Деятельность Павла Вдовиченко, члена Президиума ООД «Гражданское достоинство», уже многие годы связана с чернобыльским регионом. Павел участвует в работе Общественного Совета ЦФО, Межведомственного координационного совета по развитию добровольчества в ЦФО. Он является основателем и идеологом общественной организации «Радимичи — детям Чернобыля», которая сегодня является одной из визитных карточек некоммерческого сектора России. Активисты защищают права чернобыльцев, работают с детьми с церебральным параличом, содействуют оздоровлению школьников в условия интеграции и др. Когда и почему Павел Вдовиченко, учитель, преподаватель общественных дисциплин из провинциального городка стал лидером – общественником? Что сегодня препятствует развитию третьего сектора в России, на его взгляд? Узнаем…
— Павел Иванович, почему Вы связали свою жизнь с деятельностью в третьем, некоммерческом, секторе?
— Так получилось, что значительная часть моей сознательной жизни прошла в городе Новозыбков, который находится на самом западе страны. От нас до белорусского Гомеля – 80 км, до украинского Чернигова – 170 км, а до российского областного центра – 200 км. Чистые речки, лес, полный дичи, грибов и ягод, добрый трудолюбивый народ. Работал в среднем учебном заведении, где велась подготовка учителей начальных классов для окрестных и «заграничных» (украинских, белорусских) деревенских школ. Будучи преподавателем общественных дисциплин, я вел своих подопечных «к очередным высотам развитого социализма», искренне веря в то, что наша страна – лучшая в мире. Сейчас грустно и смешно вспоминать, как я, НИ РАЗУ не побывав за рубежом, искренне убеждал своих учащихся, что проблемы СССР (а они в ту пору постоянно росли) несущественны по сравнению с большими проблемами мира капитала, конкретного французского докера или американского фермера. В 1985 году пришла пора перестройки, и мы, молодежь 70-х – 80-х годов, раскрыв рты, с восхищением слушали нового лидера страны Михаила Горбачева, который впервые стал говорить без бумажек, экспромтом. Тогда мне было «слегка за 30», и я искренне поверил, что настала пора перемен. В ту пору «демократизация» произошла и внутри меня. Могут утверждать, что именно середина 80-х стала для меня началом пути в третий сектор.
— Почему Вы выбрали чернобыльскую тему?
— Чернобыль отстоит от нашего города на 180 километров. Кажется, это далеко. Однако после 26 апреля 1986 года наш край стал заложником сложной и непонятной для ученых, технического персонала, политического руководства страны ситуации. Дело в том, что мы находились на пути радиоактивных облаков, идущих на восток, в сторону московского региона. Существует версия, что облака «пролились» стронциево-цезиевым дождем на наши города и села не без помощи артиллерийских установок и авиации советской армии и ВВС. Если это так, то мы должны понимать, что было совершено преступление государства перед собственным народом. Ведь никто нас не предупредил об опасности, никто не обезопасил наши жизни в первые, самые опасные дни. Более того, нас, включая детей, выставили на первомайские демонстрации, а потом пригласили на маевки в звенящем от радиации лесу…
Но возвратимся к теме: Новозыбков оказался в зоне с очень высоким уровнем радиации. Ученые, а потом и чиновный люд объявили, что отныне мы живем в «зоне обязательного отселения». Жить в такой местности и не уделять внимание этой теме мне показалось тогда неестественным состоянием, пctоэтому я создал молодежную общественную организацию «Радимичи», защищающую права чернобыльцев.
Ровно год понадобился мне, чтобы понять, что радиация в наших лесах, на полях, на улицах – это – надолго. Это был период уличной демократии, в митингах участвовал и я. Но такая форма «выпускания пара» заставила меня задуматься: «Что мы делаем? Мы критикуем высоко стоящих и воссиживающих…». Однако каждый раз мы бодро идём на митинг мимо куч радиоактивного мусора, стараясь прятать глаза от одиноко бредущей явно недомогающей старушки. Нас, советских людей нельзя обвинить в чёрствости, но почему тогда мы отправляем своих детей-инвалидов, часто болеющих детей в деревенские интернаты, в «лесные школы» и считаем при этом себя благородными, справедливыми. Еще до событий в Чернобыле какая-то духовная червоточина поразила наше общество. Поэтому я однажды с трибуны призвал митингующих умерить пыл выступлений, возвратиться домой и начинать изменения в обществе с себя. Отсюда у радимичей появились лозунги: «Дело вместо слов», «Делать, а не говорить».
— Кто участвовал в работе «Радимичи» в период становления организации?
— Выглядит, вероятно, смешно, но это были девушки и ребята 15-18 лет. Клуб «Радимичи» мы создали через год после чернобыльских «событий» — в апреле 1987-го. Я предложил девушкам и юношам, получавшим в ту пору знания в новозыбковском педучилище, объединиться в сообщество молодежи, участники которого готовы стать сильнее, помогая более слабым. Предложение было принято на «ура!». Мы создали молодежный клуб. Путем решения житейских проблем детей, инвалидов, стариков члены клуба сами взрослели, изменялись. Из недели в неделю члены клуба делали очень простые дела: стирали белье старикам, готовили представления кукольного театра для детей в приюте, кололи дрова, помогали убирать картофель в деревнях, ухаживали за детьми с ограниченными возможностями. Мы долго думали, каким должно быть название нашего клуба, вобравшего в себя русских, белорусов, украинцев. Выход нашли в далеком, но едином для всех нас прошлом: в период становления Киевской Руси на перекрестках нынешних границ России, Украины и Белоруссии жило славянское племя радимичей. Нам это показалось не «затертым» словом, да еще – из нашего общего (!) прошлого. Так мы стали называться «радимичами».
Потом придумали эмблему, на которой одно из черных «крыльев» знака «радиационная опасность» прикрыто изображением сердца. Таким образом мы старались сказать, что человеческое действие, помощь в преодоления человеческой беды уменьшает «силу» радиации.
Получалось у нас не всё. Часто мешало отсутствие опыта планирования, не хватало настойчивости, кто-то скатывался по учебе и на время отходил от дела. Но шли годы, команда набиралась опыта, неисполнительность отошла на третий план, появились лидеры в разных направлениях действия. Они научились организовывать пространство как внутри себя, так и вокруг.
— И это были годы советской перестройки! Не многие ныне активно действующие российские НКО берут начало из советской действительности. А что сегодня?
— Сегодня общественная организация «Радимичи – детям Чернобыля» (так она называется последние 20 лет) реализует более десятка различных программ. Большинству из них 15–20 лет (некоторые – старше). Да и по географии они не повторяют друг друга. Благополучателями одних являются жители чернобыльского региона России. Но в истории нашей НКО есть проекты, в которых мы организовывали действие на чернобыльских территориях России, Украины, Белоруссии. В ряде других наших программ в качестве участников или благополучателей выступают НКО, лидеры общественных организаций ряда регионов ЦФО. Есть общероссийские и международные программы.
Как правило, в основе каждой программы — личная инициатива молодых волонтеров — радимичей. Без внешних средств, заимствований; на внутренней энергетике инициаторов и команды в целом. Лишь через год-два-три мы, если идея проросла и получила подтверждение жизнью, ищем средства для ее более широкого воплощения в жизнь. Каждая программа появляется как ответ на вызов времени, на проблему, касающуюся группы людей (в первую очередь – детей и молодежи или пожилых людей). Так было в 80-е, 90-е годы, так происходит и сегодня.
— Кто оказывает финансовую поддержку радимичам?
— Скажу прямо: для провинциальной НКО найти российских бизнесменов, готовых материально поддержать идеи и программы энтузиастов из общественных организаций невообразимо тяжело. Так было и 20, и 10, и 2 года назад. Такова ситуация и сегодня. Вероятно, первая вина лежит на нас, общественниках. Ну откуда у среднего общественника, начинающего своё дело, связи в мире бизнеса? Его нет. Да и бизнесмен-то на окраинах России чахленький. Уж если развернулся, так ведь это только отчасти от разворотливости да от ума. Часто просто оттого, что девчонкам —продавщицам своим платит минималку официально, или просто — расчет каждый день. Эксплуататоры еще те. Без выходных, отпускных и больничных.
Производственников очень мало, и они в долгах (за новую линию, которую купил; за автомобиль- морозильник не рассчитался и т.д.).
Небольшие вливания отдельных энтузиастов и просто порядочных людей сегодня составляют в сумме не более 50 тысяч рублей в месяц. А для организации работы наших программ нужно в 10 раз больше. У нас 80 000 рублей в месяц уходят только на коммунальные платежи. Поэтому научились зарабатывать. Но мы ведь работаем для детей нуждающихся. Поэтому большинство программ абсолютно бесплатны для них и молодежи. Ищем деньги в России. Когда не получается – без угрызений совести идём за рубеж. В разные годы проекты НКО «Радимичи — детям Чернобыля» побеждали в конкурсах и получали финансовую или организационную поддержку: Минтруда РФ, партии «Единая Россия»; фонда Правительства РФ; Программы Развития ООН (Нью-Йорк, Женева, Москва); DEZA (Женева), Союза НПО «Гражданское общество – детям России» (Москва); Администрации Брянской области, Администрации г. Новозыбкова.
С 2006 года НКО пользуется периодической поддержкой Администрации Президента России. В 2007 г. Мария Шарапова, как Посол Мира, по рекомендации UNDP оказала помощь из вновь созданного фонда строительству дома, спортивной площадки в оздоровительном лагере «Новокемп» и проведению компьютерной смены. Софинансирование этому проекту осуществил председатель ОС ЦФО Е.Л. Юрьев.
Но, скажу честно, мы бы не сделали своего дела, если бы не наши друзья, партнеры из Германии. С 1992 года постоянную методическую, физическую, финансовую помощь оказывают волонтеры, члены гуманитарной общественной организации «Pro-Ost» из немецкого города Золинген. На протяжении 21 года сплоченная команда бизнесменов, журналистов, техников, врачей, педагогов, бывших в начале 90-х годов просто группой молодежи 25-29 лет от роду, принимают практическое участие в работе по реабилитации населения юго-западных районов Брянской области, пострадавших при катастрофе на Чернобыльской АЭС. Они обучают российских волонтеров серьезному отношению к труду, собирают в Германии средства для работы наших партнеров в интересах российских же детей.
— Павел Иванович, Вы являетесь руководителем общественной организации н протяжении всех 26 лет?
— Нет. Президентом общественной организации «Радимичи – детям Чернобыля» я был более 20 лет. Но потом задумался: не повторяю ли я путь многих лидеров разного уровня НКО, которые превращают общественную инициативу в организацию одной персоны? Так получилось, что в моей НКО собралось большое число моих выпускников, которых я же (вместе с коллективом) и выращивал. Так почему я не могу передать управление в руки тех, кому доверяю? Или доверяю только на словах? Одним словом, однажды собрал наш Совет и предложил избрать одного из молодых радимичей руководителем. Им стал Андрей Будаев. Так что с апреля 2009 года я помогаю радимичам наводить мосты с властью, бизнесом, зарубежьем. Отвечаю на большое число вопросов молодых волонтеров и опытных людей. Помогаю жителям чернобыльского региона решать вопросы. Параллельно с этим совмещаю работу в Совете городской общественной палаты, в межведомственном координационном совете по развитию добровольчества в Центральном Федеральном округе.
— Каковы основные трудности, с которыми Вы сталкиваетесь в своей деятельности?
— Трудностей много. Их можно разделить на внешние и внутренние. Ко внешним можно отнести недоверие к гражданскому сектору со стороны первых лиц государства, которое нечасто, но достаточно отчетливо формулируется и Президентом, и его окружением. Отсюда – отношение чиновного люда к нам, общественникам… При этом скажу сразу, что самый главный противник строительства гражданского общества находится внутри каждого из нас. Тяжело нам, людям, в общем-то вчерашнего дня строить новое, непонятое многими из нас гражданское общество. Перестройка каждого из нас – дело самое тяжелое.
Ещё одну проблему я вижу в том, что в среде некоммерческих инициатив, организаций присутствует досадно много, во-первых, непрофессионалов; во-вторых, людей, пришедших выговориться, поспорить с кем-то, обвинить кого-то, но не готовых так же взыскательно посмотреть на себя, с нужной степенью серьезности «проинспектировать» собственные действия. Да и откровенные прохиндеи есть, к сожалению, в наших рядах. А если к этому прибавить людей легковесных и легковерных, непоследовательных, рассчитывающих на легкий успех, смотрящих на НКО, как на базу для PR-действия и т.д., и т.п., то «букет» получается не из приятных. Но это всё мы, третий сектор.
Поэтому, быть может, человеку, желающему сделать замечательное дело и даже много лет делающему его, приходится достаточно часто слышать: «Знаем мы вас, честных, да желающих всем помочь…». Это скверно; но сегодня это так, и ситуацию нужно менять в лучшую сторону.
Третья сложность состоит в том, что чиновничья рать быстрее реагирует на все изменения финансовых потоков, умело подставляя свои сети и сеточки на их пути. В данном случае я говорю о том, что в регионах после объявления российских грантовых конкурсов возникли и возникают структуры сомнительного свойства – «НКО» с красивыми названиями, которые имеют хорошие тексты заявок, рекомендательные письма от губернаторов или их ближайшего окружения. У них есть уже и свои «ходоки» в Москве… Они претендуют на большие суммы средств и знают, как, с кем «поделиться», чтобы через год снова быть с еще большей «денежкой». Не буду продолжать этот ряд. Он печален.
Но повторюсь, что, если ли хотим жить в стране с развитым гражданским обществом, то все изменения надо начинать с себя. И интенсивно обучать молодежь активному действию в некоммерческом секторе. Среди них много искренних, желающих изменить страну людей. Никакой апатии. Иначе – тупик. Наш общий тупик.
О программах, осуществляемых общественной организацией «Радичими — детям Чернобыля», об изменениях, которые важны для развития третьего сектора в России, подробнее читайте во второй части интервью с Павлом Вдовиченко. Публикация состоится совсем скоро. Следите за новостями.